Эсбьорн Свенссон, Тигран Амасян, Брэд Мелдау, Шай Маэстро и многие другие герои последней пары десятилетий сыграли с форматом фортепианного джазового трио злую шутку. С одной стороны, они показали, что существует передовая, актуальная, одновременно новаторская и чувственно-привлекательная ниша, равно далекая и от Эрролла Гарнера, и от Пола Блея. С другой стороны, они утвердились в этой новой нише настолько основательно, что не оставили внутри нее настоящей свободы для следующей волны джазовых пианистов. И хочешь не хочешь, а опять ищи что-то новое, иначе твою воссиявшую было звезду опять затмят всё те же основатели и законодатели жанра, причем затмят, даже просто ничего не делая.
В этом смысле Тони Карапетян, пианист из Нижнего Новгорода, тем интереснее, что его звезда в мировом масштабе пока еще не сияет. Его музыка, если сравнивать ее с творчеством общепризнанных грандов, оказывается сродни какому-нибудь пляжному футболу как альтернативе футболу «нормальному», раскрученному и привлекающему всеобщее внимание. И неожиданно оказывается, что именно там — в не самой популярной области — как раз и можно еще играть в свое удовольствие, не стесняться давления авторитетов и щедро рассыпать новые идеи. И именно там можно, простите за каламбур, не только играть, но и выигрывать.
В новой работе Карапетяна бросаются в глаза два характерных момента. Первый — это глубокая естественность его собственного музыкального языка, полное отсутствие заученных аксиом и джентльменского набора въевшихся в кровь цитат и влияний, органичное и симпатичное безразличие к стандартам индустрии. Не зря мы вспомнили Амасяна и Маэстро: с их (и не только) легкой руки стал почти обязательным в современном пианизме некий усредненный восточный колорит, некая кавказская, арабская, еврейская, африканская, индийская (нужное вписать) мелизматика. Слушателя всё больше и больше приучают к тому, что современный джаз — это музыка общемировая, что в его фразировке теперь обязательны не столько приемы, которые нарабатывал еще Каунт Бэйси, сколько экзотические ноу-хау многоголосых горных хоров, исступленных дервишей и высоколобых академиков. А Карапетян, которому, казалось бы, сам Бог велел обратиться к «национальному наследию», проводит сквозь свою музыку эту этническую нить настолько сдержанно, корректно и интеллигентно, что она остается именно колоритным дымным следом в воздухе, а не бьющим в уши меморандумом.
Разумеется, этническая тематика здесь есть: уже в первом треке альбома, «Восток — Запад», она обязательна по самой сути композиции. Но Карапетян оставляет ее на уровне намека, одной синкопированной ассиметричной полуноты, одной странной торчащей триоли посреди ровного арпеджио, и его «этника» никогда не оказывается трагично-печальной. Она всегда светла, дружелюбна и бесхитростна — как узор на праздничном покрывале, которым накрывают стол к приходу гостя, а не как хитросплетение оккультных символов в полумраке храма, куда не каждому разрешено войти.
Это дружелюбие — вторая характерная черта альбома. Есть записи, в которых концепция довлеет над эмоцией, и есть альбомы, от которых ты получаешь незамутненное удовольствие, сколь серьезно бы его ни пытались напитать глубокомысленными идеями. «Point of View» — однозначно альбом второго типа. Наглядно демонстрирует это, например, «Абрикос», вторая пьеса — чистая, бегущая вприпрыжку куда-то за горизонт, но лишенная как детской легкомысленности, так и напускного взрослого оптимизма. Это образ мысли и глубокая естественность человека, которому случилось оказаться сейчас за роялем. Особенно важно здесь то, что в кои-то веки фортепианное трио оказывается не совокупностью трех сложных и противоречивых фигур, а действительно принадлежащим лидеру ансамблем. Карапетян просто не оставляет своим партнерам шансов на чрезмерные раздумья. Каждому из них наверняка будет где заняться самоанализом и самореализацией, а здесь Тони просто берет их за шкирку и тащит за собой в это искрящееся, гармонично-осмысленное счастливое бытие, и никто из них даже не думает сопротивляться.
Карапетян заставляет их именно играть, а не творить — и это очень дорогого стоит с учетом нюансов каждого из музыкантов. Универсальный и востребованный барабанщик Пётр Ившин мог бы столкнуться с необходимостью искать еще одну новую грань своего творчества. Нижегородский басист Юрий Барсуков, о котором, к сожалению, мало что известно за пределами его города, мог бы оказаться в незавидной роли сайдмена, перед которым просто поставили написанные ноты. Немецкий трубач Себастьян Студницки (гость нескольких треков) в силу своей собственной известности и творческого эго наверняка мог бы выкинуть какое-нибудь коленце, которое потом пришлось бы отдельно обосновывать.
Но вместо всего этого происходит маленькое чудо: Тони Карапетян берет и сбивает воедино ансамбль имени себя, каждый участник которого просто брызжет удовольствием. Благодаря прекрасной звукорежиссуре этот ансамбль звучит так же широкополосно и насыщенно, как чувствует и дышит. И со временем всё меньше замечаешь, что именно происходит: где взрывается плотным полусоло Ившин, где берется за смычок Барсуков, где прикладывает к трубе сурдину Студницки. Чем больше слушаешь «Point of View», тем больше проникаешься простым в идее и сложным в реализации посылом, который дает Карапетян своим партнерам: не надо орать. Не надо истерик. Не надо рвать на груди рубаху, показывая всем свое обнаженное сердце. Не надо демонстрировать свой высокий интеллект и выдающееся знание музыкальной литературы. Вот фортепиано, вот бас, вот ударные. Давайте играть. Потребуется внезапно резануть слушателя препарированным фортепиано и рокерским риффом, как в «5x5», — ну, резанем. Но это не самоцель.
«Point of View», как и любой альбом, поначалу распадается на отдельные пьесы и настроения. А потом сливается в единое целое — в многомерную и интересную сумму множества микроскопических деталей, в плавящуюся и бурлящую смесь спонтанных и подготовленных мыслей, во взаимодействие настроений, которое хочется запускать по кругу. В музыку.
Слушать на Apple Music | Deezer | YouTube | YouTube Music | Tidal | Яндекс.Музыка
