Больше 12 лет назад нелепо оборвалась жизнь выдающегося шведского пианиста Эсбьорна Свенссона, лидера уникального трио (Esbjörn Svensson Trio, или e.s.t.), ставшего в каком-то смысле ориентиром для актуального фортепианного (и не только) джаза. Начав в 1990-е годы, Свенссон с контрабасистом Даном Берглундом и барабанщиком Магнусом Эстрёмом соединяли привычные джазовые приемы с элементами академической музыки, рока, эмбиента, использовали различные примочки (чаще всего гитарные) и живую электронику, но в этом не было ни какого-то хитрого замысла, ни любимого другими передовыми ансамблями постмодернизма — просто им хотелось играть именно такую музыку. В 2008 году трио находилось на взлете, и трудно представить себе, что еще мог придумать, каких высот еще мог достичь Свенссон, если бы не несчастный случай во время занятий подводным плаванием.
После его гибели Дан Берглунд и Магнус Эстрём приняли, как тогда казалось, единственно правильное решение в условиях обрушившегося на них удара — каждый пошел своей дорогой. Время от времени их пути пересекались, и не только в проектах памяти пианиста. Но главными для каждого — по крайней мере до 2017 года — оставались их собственные проекты. Басист вместе с гитаристом Юханом Линдстрёмом собрал группу Tonbruket, вместе с которой, по собственным словам, двигался от песенной формы — в чем-то близкой к инструментальному прогрессив-року (местами довольно тяжелому, местами с элементами фолка) — к музыке, в большей степени построенной на импровизации. Барабанщик, который дружил со Свенссоном с раннего детства, первые полгода после смерти пианиста вообще не мог играть. Позже он собрал собственный состав, выпустивший три альбома, и путь этого ансамбля, если очень сильно обобщать, можно определить как движение от инструментальной поп-музыки с налетом фьюжн к почти что акустическому джазу, имеющему в памяти все наработанное до того.
В 2017 же году Берглунд и Эстрём неожиданно образовали трио с выдающимся норвежским клавишником Бюгге Вессельтофтом — одним из основоположников направления, условно называемого future jazz (развившегося примерно в те же годы, что и e.s.t.), в рамках которого холодноватый камерный джаз, узнаваемый по многочисленным записям германского лейбла ECM, соединяется с синтезаторами и электроникой. В большой и разнообразной дискографии Вессельтофта есть и альбомы, где превалирует электронная составляющая, вплоть до присутствия диджеев и скрэтчинга, есть и полностью акустические записи. Экспериментировал он подобным образом и с форматом фортепианного трио в рамках проекта New Conception of Jazz — но лишь изредка, чаще всего к трио добавлялись другие инструменты.
До этого Вессельтофт работал только с Берглундом, причем тоже в составе трио — в 2014 году вышел альбом “Trialogue“, третьим участником был немецкий laptop artist Хенрик Шварц, с которым Вессельтофт до этого играл в дуэте. В трио Шварц выполнял и функции перкуссиониста. Альбом построен на постоянных столкновениях и слияниях живых и электронных звуков, развитии тем поверх засэмплированных рисунков. Но опыт “Trialogue”, по-видимому, был лишь шагом на пути к фортепианному трио, в частности, потому, что Шварц все же не переквалифицировался в полноценного ударника.
В интервью изданию All About Jazz Вессельтофт говорил, что мечтал о трио с «нордическим/европейским подходом», при котором джаз смешивался бы с «роком, краут-роком, эмбиентом и даже хип-хопом». Музыканты, составлявшие некогда ритм-секцию e.s.t., подходили этому запросу как нельзя лучше. Интересно, что если Свенссон отказывался и от смешения направлений как концепции, и от джаза как обязательного ярлыка для своей музыки, то Вессельтофт, напротив, подчеркивает, что и то, и другое для него важно и лежит в основе его музыкальных идей.
Идея сравнивать новое трио, которое музыканты назвали Rymden («космос» в переводе с шведского) с e.s.t., конечно, напрашивается. Басист и барабанщик признают, что во многом их манера игры в трио Свенссона схожа с нынешней. Но столь же очевидно и то, что взаимодействие с новым партнером привносит много иного.
Все трое обильно используют электронику. Это, понятное дело, уже давно ни для кого ни открытие, ни новшество, ни подвиг — просто естественная часть музыкального арсенала. Есть и одна особенность, отличающая Rymden как от e.s.t., так и от многих других фортепианных трио: Вессельтофт играет не только на рояле, но и на синтезаторе, а также на электропиано Fender Rhodes.
Первый альбом Rymden, “Reflections and Odysseys“, выпущенный в 2019 году на лейбле Вессельтофта Jazzland Recordings, такого радикального отрыва от джазовой и вообще какой-либо почвы собой не представляет. Здесь нам безусловно явлен новый язык — свободный, богатый, насыщенный, но укорененный во вполне понятной и хорошо угадываемой традиции. Как ни крути, и фортепианный звук, и звук Fender Rhodes, особенно в сочетании с контрабасом и барабанами, вызывают пусть и широкий, но вполне определенный круг ассоциаций. Rymden могут резко выйти из этого круга, но затем в него вернуться и наслаждаться пребыванием в нем и исследованием его возможностей вместе со слушателем. А могут никуда и не уходить: в некоторые моменты ты даже ждешь, что сейчас зазвучит дисторшн, вопьется в тело композиции какой-нибудь ядовитый электронный тембр, барабаны заиграют подчеркнуто ровный бит — но этого не происходит. Сюрпризов, впрочем, все равно хватает. Например, очень сложно понять логику гармоний в композиции “The Celestial Dog and the Funeral Ship” (памяти собаки Лайки), ложащихся поверх маршевого ритма, да и вообще логику всего ее строения. Восхищает драматургия пьесы “Råk”, где из-за суровых и беспощадных атак рояля дважды внезапно вылезает Rhodes со своим лукавым повествованием, и вся звуковая картина неизбежно меняется до неузнаваемости. В большинстве пьес музыканты предпочитают обходиться без внятных, осязаемых тем, но используют четкие, упругие рисунки-риффы, на которых все держится.
После “Reflections and Odysseys” трио выпустило в Интернете концертный EP “Live on Earth“(Jazzland, 2019) с тремя уже известными к тому времени композициями, где можно было услышать в целом то же, что и на студийном альбоме. Если записи первого студийного альбома предшествовал лишь обмен MP3, пара репетиций и живых выступлений, то второй, ставший поводом для этих заметок, делался музыкантами, изрядно притершимися к друг другу, с сотней концертов за спиной и высоким уровнем взаимопонимания благодаря этому. В пресс-релизе на сайте ансамбля первый альбом сравнивался с первой экспедицией на орбиту, второй, “Space Sailors”, выпущенный также на Jazzland, — с прилунением. При прослушивании возникает ощущение, как будто сюрпризы, которых мы ждали еще на первом альбоме, отложили для второго.
В ряде номеров структуру можно описать примерно следующим образом: бодро и уверенно начинается движение, по ходу дела вокруг возникает какой-то дивный, неизученный мир, весь из узоров и переливов, многослойный, как в калейдоскопе — и вдруг все обрывается, остаются лишь какие-то колебания, шорохи, а музыканты озираются в недоумении, пытаясь осознать и изучить окружающее. Затем изначальные риффы и темы возобновляются, несколько более робко, пока все не рассыпается вновь, не улетучивается, не расплывается в пространстве или космосе. Таков, например, номер “Terminal One”, выпущенный на сингле до выхода альбома. При первых тактах думаешь, что это потенциальный хит, но в середине от всего этого заряда и цепкости не остается и следа, так что даже начинаешь сомневаться, а то ли настроение ты уловил. И уже после того, как подобие темы, услышанное вначале, возвращается, ясно, что надолго оно не задержится: что-то наплывает, что-то пытается родиться, трансформироваться, но расплывается.
Таков неизбежный финал и у “Arriving at Ramajay part II”, наиболее нагруженного электронными эффектами номера на альбоме, во второй половине которого нам как будто бы показывают движение в невесомости внутри тесной капсулы, и у “My Life in a Mirror”, в котором прочувствованный диалог рояля и контрабаса не сразу прирастает ритмом, шумами и вокализом барабанщика. За время пандемии у трио было всего одно живое выступление — на фестивале Jazzaldia в городе Доностия-Сан-Себастьян в Стране Басков. Там со второго альбома прозвучал только один номер, “Terminal One”. В октябре музыканты планируют поехать в турне. Будем надеяться, что им ничто не помешает.
