Каждую пятницу в рубрике «Поставь мне джаз» мы публикуем плейлисты, собранные по просьбе «Джазиста» людьми разных профессий и вкусов. Тему гость определяет сам, единственное условие — никаких условий, полная творческая свобода.
Александр Похабов,
автомеханик, художник
Главное в жизни для меня — машины, мотоциклы и мои проекты. По профессии я автомеханик, много лет занимаюсь ремонтом мотоциклов и автомобилей. А еще у меня есть хобби: я делаю работы из металлолома. Иногда мне сложно разделить профессию и хобби — для меня это единое целое, моя страсть, моя жизнь. И, конечно же, я не представляю себя без музыки. Люблю музыку во всем ее многообразии. В моей коллекции тысячи композиций на разных носителях. Правда, кассеты и пластинки сейчас переехали на дачу — уж очень их много.
Джаз и блюз занимают особое место в моей жизни. Именно эта музыка чаще всего сопровождает создание новой работы.
Мое первое знакомство с джазом состоялось в детстве. В нашей семье была очень большая коллекция пластинок. Их слушали на ламповой радиоле «Урал». Причем собирали коллекцию не только родители, но и бабушка. Помнится, она из заграничной командировки привезла сорокопятку — семидюймовую виниловую пластинку на 45 оборотов в минуту со сменным центральным отверстием. Потом оказалось, что тираж этой партии был всего 150 экземпляров (так было написано на конверте). Пластинка была номерной. К сожалению, не помню названия группы, пластинка утеряна. Но с этой сорокопятки началось увлечение джазом и блюзом.
Позже появились пластинки зарубежных джазовых исполнителей, выпущенные фирмой «Мелодия». У меня завелся большой ламповый проигрыватель «Ригонда» (радиола первого класса, такие производились на радиозаводе им. А. С. Попова в Риге). На «Ригонде» мы ловили легендарные «вражеские» голоса. Хотя они постоянно глушились, мы всё же слушали «Би-Би-Си» и «Голос Америки», там были трансляции зарубежной музыки. Именно оттуда я узнал о Каунте Бэйси, Элле Фицджеральд, Чарльзе Мингусе, Дюке Эллингтоне, Джеймсе Брауне и многих других. Эта музыка всё больше и больше меня затягивала. Еще я слушал хард-рок, хэви-метал, рокабилли, рок-н-ролл, панк-рок в разных его ипостасях, хардкор, группы неформатных стилей. Как говорится, музыки много не бывает.
Были и свои музыкальные эксперименты: я учился в музыкальной школе на ударных. У меня появились два друга, которые репетировали в старом московском ДК ЗИЛ на ул. Велозаводской. Играли джаз-авангард. Один на рояле, другой на скрипке. Они познакомили меня с новыми исполнителями, в том числе и советскими. От них я узнал о Владимире Чекасине и группе «Три О». Помнится, даже побывал на подпольном концерте «Три О». Около трех лет мы репетировали, ходили по джаз-клубам Москвы, которые в то время только начали появляться. Примерно тогда я узнал о «Куртуазных маньеристах» — это очень веселые ребята. Кажется, именно после знакомства с ними я начал писать стихи.
Наступили новые времена — те самые «лихие 90-е». Я работал пирсером в московском тату-фан-клубе. Мои друзья разъехались. Пианист уехал в Израиль, где вроде бы до сих пор играет. Скрипач — в Америку, и его судьба мне неизвестна. Но ребята были классные. Время разбросало нас, контакты потерялись. Интересно было бы узнать что-нибудь о них.
Время подпольных концертов прошло. На телевидении — кажется, в программе «Взгляд» — я увидел самого Чекасина. На каналах «Телеинформ», «Культура» теперь свободно показывали концерты джазовых музыкантов.
Одно время я хотел создать группу, играющую смесь джаза, блюза и индастриала. У нас уже были репетиции с гитаристом, мы набросали несколько композиций. Но дело не пошло — такая музыка не для всех. А как-то раз мы пришли в подвал, где репетировали, и застали там выгоревшее помещение. Пожар уничтожил инструменты и аппаратуру. Приобрести новое, восстановить репетиционную базу в то время было непросто. Да и нужно было выживать — в 90-е у меня было много необычных приключений.
Я занялся ремонтом мотоциклов и машин. Мне интересен не только ремонт современных машин. С друзьями мы находили и восстанавливали раритетную технику. Я люблю старые мотоциклы и автомобили, произведенные до конца 80-х. Когда-то я бывал у дяди Саши Ломакова — известного коллекционера и реставратора старинной автомототехники, создателя Ломаковского музея старинных автомобилей и мотоциклов.
Каждый раз, когда я делал по работе что-то непростое, включал джаз или блюз. И всё получалось! Но в наших сервисах мало кто любил слушать такую музыку — впрочем, как и сейчас. В том числе поэтому я работаю один. Теперь во время работы у меня играет джаз или блюз. Но иногда и что-то тяжелое.
Обожаю все направления джаза. В каждом у меня есть свои любимчики, которые теребят мне душу. Есть вещи, которые я ставлю в дороге. Есть те, которые звучат у меня в мастерской во время работы. Есть те, которые помогают расслабиться или собрать мысли, задуматься. Один мой друг сказал, что джаз — это музыкальные соревнования. Забавно! Но в чем-то он прав.
Под Чарльза Мингуса и Диззи Гиллеспи я делал одну из своих любимых работ — «Саксофониста». Это навесной светильник из запчастей с настоящим саксофоном. Друзья отдают мне интересные раритеты, в том числе и музыкальные инструменты. Они знают, что я придумаю, как включить всё непонятное в инсталляцию, скульптуру или светильник.
Но могу сделать инструмент из металла. Например, «Рокабилли-ежику» сварил железный контрабас. В работе «Олдскульная татуировка» настоящий микрофон, а из металла — роза и ноты с нотным станом и скрипичным ключом. Есть «Бас-гитара в стиле стимпанк» для группы «Уматурман». Есть светильник «Biohazard» (это название группы, играющей хардкор). Сейчас делаю работу под названием «Audioslave». В планах сделать джаз-бэнд из ежиков.
Без музыки скучно. Она дает силы жить и приносит гору эмоций, которые потом воплощаются в новые проекты, будь то машины и мотоциклы или строчки стихов. А может, и новые инсталляции. Вечность ждет новых экспериментов и новой интересной музыки. Как говорится, жизнь слишком коротка, чтобы я мог рассказать вам о джазе. Джазом нужно жить! И я им живу.
Слушать на Apple Music | YouTube | Яндекс.Музыка
