Саксофонист Камаси Вашингтон, по мнению критика из The New York Times Нэйта Чинена, — музыкант редкий. Он из тех уникумов, которые делают в джазе много шума, но на самом деле не привносят в музыкальный язык инструмента, которым владеют, ничего нового. Об этом он пишет в своей книге «Playing Changes: Jazz for the New Century», опубликованной в 2018 году. Нет, Камаси Вашингтон личность не дутая — напротив, о его творчестве автор отзывается комплиментарно, — но не настолько важная, как ее часто подают в медиа.
Альбом Вашингтона «The Epic» по выходу в 2015 году стал притчей во языцех, а не просто записью. Занимающий три диска, он — в первую очередь благодаря амбициозности своего концепта и харизматичности автора — пробил себе дорогу из ниши джазовой музыки к более широкому слушателю. Заговорили о «возрождении джаза». Вашингтон стал на короткий период почти что джазовой поп-звездой. Такого не было давно.
Невозможно предположить, что поводом к написанию книги Чинена «Playing Changes» стали раздумья автора именно по поводу Вашингтона. Но всё же он выступает для автора своеобразным антагонистом. Неверно говорить о том, что он «возродил» джаз: по мнению критика, джаз не умирал — он был жив, он живой сейчас и будет жить дальше. Фигура спасителя — всегда ложная: в джазовой музыке, как доказывает Чинен, много персонажей интересней, важней, уникальней. Они играют музыку, часто не уживающуюся одна с другой, — от вдохновленных хип-хопом миниатюр до авангардистских эпосов, — и представляют собой всё разнообразие рас, гендеров и историй. В тех, кого надо знать в джазе, Чинен записывает и духовой квартет The Westerlies, и арэнби-шамана Ди Энджело, и поющую контрабасистку Эсперансу Сполдинг, и постмодернистского в своей композиторской деятельности пианиста Виджая Айера.
Каждому из этих и других людей Чинен посвящает отдельную главу. Собственно, именно такая форма книги — ее основной и главный минус. Понятно, что критик мыслил общим планом; не очень ясно, почему он не удосужился придумать сквозной нарратив или поэкспериментировать со структурой. «Playing Changes» читается как набор больших биографических статей, объединенных одной общей идеей. Повествование поэтому часто рассыпается на куски, главы трудно связать между собой. Среди англоязычных книг о музыке подобные сводные коллекции статей или эссе, замаскированные под один труд, к сожалению довольно распространены.
Отдельный большой недостаток — глава про джаз в Китае, которая ядовитым шипом торчит прямо в середине книги. Для ее написания Чинен посетил страну и поговорил с пятью музыкантами. Однако выбор героев оставляет сомнения. Во-первых, часть из тех, с кем побеседовал автор, — экспаты; во-вторых, важность и компетентность именно этих людей объяснена вскользь. В-третьих, Китай — самая густонаселенная страна мира; невозможно, чтобы пять человек даже в нишевой индустрии могли рассказать обо всем богатстве этой ниши. Показательно, что и без фирменного американского ксенофобства у Чинена в мелких деталях тоже не обошлось.
В остальном же книга довольно феноменальная. Она бросается историями, именами, названиями записей с каждой своей страницы. В нее не погружаешься — в ней тонешь. Чинен обладает редким для критиков даром сторителлера, который умеет отходить от постоянных объяснений музыкального контекста и способен дать истории дышать. Ему иногда хватает несколько строк, чтобы объяснить кажущееся необъяснимым. Глава о Стиве Коулмане, например, начинается с басни про пчел. Басни в три абзаца — которая при этом куда сильнее дополняет опыт прослушивания музыки Коулмана, чем иные критические статьи.
Чинена нельзя обвинить в особых пристрастиях к кому-то из его героев. Да, их выборка может не порадовать любителей джаза, хорошо знающих современный ландшафт музыки и имеющих свои авторитетные мнения. В конце концов, Роберт Гласпер, Брэд Мелдау или Марк Тернер — это абсолютные звезды внутри джаза. Но Чинен, во-первых, не испытывает перед звездами пиетета, он часто даже ведет с ними разговор с атакующих позиций. А, во-вторых, всегда находит необычный угол рассказа — такой, который вряд ли обнаружил бы другой автор. Скажем, глава про Гласпера начинается с пространного обсуждения наследия продюсера Джей Диллы и его шедевра сентиментальной сэмпладелики «Donuts». Чинен рассматривает Диллу не только как человека, оказавшего ключевое влияние на Гласпера, но и вполне себе джазового музыканта, причем априори.
Для Чинена джаз вообще — это куда более широкое понятие, чем принято считать. Он видит его с высоты полета — и понимает, что жанр этот даже не про различного рода музыку, а про социальные феномены. В «Playing Changes» уживаются размышления о том, как влияют на джаз новые технологии (те же сэмплы Диллы), с большим исследованием социальной стороны американского джазового образования, через которое автор подводит к рассказу о The Westerlies. Глава про Айера сделана как драма о бешеном темпе жизни и широте требований к современному композитору. А в Сполдинг, скажем, критик видит одновременно и женщину в современном джазе, и героиню поп-музыки, которая может оказаться куда лучшим проводником в современный джазовый мир, чем тот же Камаси Вашингтон. Среди героев обнаруживаются и персонажи далеко от центра внимания сегодняшнего любителя джаза: немногие заслушиваются работами панамского пианиста Данило Переса, а его музыка того стоит.
Книгу закрывает роскошный список 129 альбомов, «обязательных к прослушиванию», которые были выпущены с 2000 по 2018 год. Это личный выбор Чинена — не бесспорный (необязательно слушать Medeski Martin & Wood, чтобы знать, что такое джаз), но обстоятельный и, опять же, составленный с пониманием всего стилистического многообразия, которое определяется сейчас с помощью слова «джаз». Его можно использовать как отличный ориентир по современному джазу в принципе — как, собственно, и всю остальную книгу.
Слушайте плейлист «Джазиста», составленный на основе альбомного списка Нэйта Чинена:
