Клавишник и композитор Марк де Клайв-Лоу — один из самых «интернациональных» музыкантов на сегодняшней электронно-джазовой сцене. Чтобы понять его необычный музыкальный путь, не обойтись без предыстории. Но тут придется быть кратким и постараться не увязнуть в богатой и разносторонней дискографии музыканта.
Наполовину новозеландец, наполовину японец, Марк получил известность еще в начале 2000-х как один из самых самобытных продюсеров, работавших на стыке джаза и электроники. Начав в родной Новой Зеландии, на рубеже веков он перебрался в Лондон, где стал частью местной эклектичной сцены, которую принято называть длинным и странным словосочетанием «West London broken beat». Это направление сложилось вокруг вдохновленной джаз-фьюжном и соулом талантливой молодежи (IG Culture, Фил Эшер, Bugz in the Attic, 4Hero и другие). Она регулярно собиралась в клубе Plastic People в Шордиче, чтобы на лучшей в городе саунд-системе слушать только что записанные в студии дабплейты [дабплейт — неизданная еще официально пластинка с синглом, которую диджеи обкатывают в клубах перед созданием мастер-диска. — Прим. редакции]. Вечеринка называлась Co-Op, и здесь ковался странный футуристичный саунд — отвязная клубная электроника с ломаным ритмом и огромным количеством джаза, фанка, афро-латинских и карибских традиций, хип-хопа. Броукен-бит по сути стал продолжением эйсид-джазовой эпохи, дав ей новый виток развития. А Марк де Клайв-Лоу стал одним из ключевых представителей этой сцены — он сочинял, играл на фортепиано, продюсировал, программировал биты, ремикшировал и взаимодействовал с невероятным количеством людей с самым разнообразным звуковым и культурным бэкграундом.
В конце нулевых он переезжает в Лос-Анджелес и присоединяется к пульсирующей талантами и идеями неоджазовой сцене западного побережья. Он начинает проводить клубные вечера Church, где классика джаза перемежается новой импровизационной музыкой, настоянной на фри-джазе, спиричуэле, электронике, соуле, хип-хопе и поэтических речитативах. В этот период Марк сближается и записывается со многими интереснейшими людьми — они оценивают не только его таланты как диджея и продюсера, но и как пианиста. Сегодня де Клайва-Лоу можно смело приравнивать к пианистам уровня Виджайя Айера или Роберта Гласпера; к сожалению, на их фоне он остается сильно недооцененным, хотя не уступает им в исполнительских навыках и в степени насыщенности музыки новаторскими идеями.
«Motherland» — альбом-исследование японских корней музыканта, и это не первая его работа такого рода. В последние десять лет Марк регулярно навещает свою вторую родину с выступлениями, активно записывается с музыкантами Страны восходящего солнца. Один из его локальных проектов — оркестр бродячих джазовых самураев Rōnin Archestra, чей альбом «Sonkei» заслуживает пристального внимания. Тема получила развитие и на двойном альбоме Марка де Клайва-Лоу «Heritage» (2019), записанном уже в Лос-Анджелесе с американскими исполнителями. Эта работа отражала личную историю любви музыканта к Японии и ее культурному наследию: в ней широко использовались фольклорные и мифологические мотивы, исполненные методами джаза и хитроумных бит-абстракций.
Существенное отличие «Motherland» от «Heritage» (да и всех остальных работ в дискографии музыканта) в том, что нынешний альбом от начала и до конца исполнен самим Марком, других участников на этой пластинке нет. Единственный инструмент, который тут звучит, — это клавиши Марка, акустические и электронные. В нескольких местах использованы эффекты и электронный бит, но они занимают незначительную часть и используются лишь для усиления и поддержки основного «голоса». Композиции, которые де Клайв-Лоу исполняет на «Motherland», не новы — они уже звучали на «Heritage» и последовавшем за ним альбоме «Dreamweavers» (2020). Удивительно, но без богатого инструментария музыкальный нарратив нисколько не теряет в своей увлекательности и многозначности — может быть, даже наоборот, приобретает новое измерение. Передавая при помощи музыки свое глубоко лиричное, медитативное переживание, Марк де Клайв-Лоу оставляет огромное пространство между нот и позволяет слушателю преисполниться поистине дзенского мироощущения.
Если посмотреть видео-версию «Motherland», то на фоне музыки можно услышать звук ветра и треск цикад, течение воды в ручье, звук метлы, которой служитель подметает дорожки буддийского храма. Одним из знаковых треков на альбоме, безусловно, стала джазовая интерпретация японской детской песни «Akatombo» («Красная стрекоза»), которую Марку в детстве часто напевала мать. В этой песне, написанной в 1920-х годах и знакомой любому японцу, говорится о воспоминании младенца — его несут на руках, а он через плечо старшей сестры видит пролетающую в небе красную стрекозу. Этот образ, наполненный символизмом и ностальгией, отлично передает общий дух альбома.
Стилистически «Motherland» — это причудливый симбиоз японской фолк-музыки, неоклассики и джаза; джаза, который оказывается спрятан очень глубоко в самом духе Японии. Ощущается, что автор вдохновлялся творчеством своего любимого пианиста Ахмада Джамала, равно как и гениальными работами Рюити Сакамото. На альбоме есть две композиции, которые запоминаются благодаря своему очевидному «джапанизму», — «Bushido», написанная самим Марком, и традиционное произведение «O Edo Nihonbashi», которое Марк исполнял еще на самом первом своем альбоме 1997 года. Предыдущие их аранжировки были переполнены звуками флейты сякухати, саксофона, живой ритм-секции и электронных битов. Нынешний минимализм пробуждает ассоциации с записями дзен-хоп-ветерана DJ Krush, который уже давно и успешно использует японские фолк-мотивы в своей музыке. Эмбиентная вещь «Kodama Shade» и грустно-ностальгическая «Mizugaki» очень близки к саундтрекам другого японского классика Дзё Хисаиси, которые тот создавал к аниме Хаяо Миядзаки и фильмам Такэси Китано. А в завершающих альбом «Natadera Spirit Walk» и «The Offering» легко можно обнаружить нью-эйджевые интонации Вангелиса.
«Motherland» был создан и выпущен музыкантом самостоятельно, без помощи звукозаписывающего лейбла, и задуман как NFT-коллекция, представляющая цельное аудиовизуальное произведение. Единственный экземпляр проекта доступен в виде цифрового токена, а звуковая часть альбома выпущена на виниле лимитированным тиражом в четыре копии. Похоже, Марк вовсю занимается обретением не только своей национальной идентичности, но и переосмыслением себя как автора и менеджера своего творчества. В настоящий момент он собирает средства для выкупа прав на весь каталог своих произведений у звукозаписывающих компаний, с которыми он работал в прошлом. Это, по словам музыканта, должно стать началом следующего большого этапа в его творчестве и карьере.
