Существует странный парадокс существования музыкального коллектива, который нашел свой собственный формат. Парадокс этот в том, что последовательное развитие определенных идей к какому-то моменту приводит либо к их эволюции и уходу в другие области, либо к тому, что шахта оказывается выработана досуха и коллектив завершает свое существование, честно признаваясь: нам больше нечего сказать. Иными словами, следование своей стилистике приводит к тому, что следовать ей становится невозможно.
По меркам нынешней стремительной артистической жизни LRK Trio, нашедшее тот самый собственный формат, — долгожители российской джазовой сцены, коллектив, который живет более пяти лет и выпускает четвертый альбом (не считая коллабораций с Машей Арт и Оксаной Ференчук). К счастью, это трио эволюционирует, а не продолжает обращаться к одному и тому же источнику до бесконечности. Их эволюция основывается на самом, наверное, главном для настоящего артиста фундаменте — личном взрослении, умении вглядываться в любую идею всё глубже и глубже. Это и отличает новый альбом LRK от предыдущих: если бы в нем не было новой утонченности, немного других внутренних пауз, сдвинутых на незаметную долю секунды, он был бы очередным в длинном ряду; но они есть, и любой слушатель, ищущий в джазе не просто хорошего пульса, чувствует это: есть, говорит он себе. Вот оно. Отзывается. Слышу.
Один из прекрасных образцов мудрого взросления (или, если угодно, осознанного развития) — появление в «Mysterious Story», авторском треке басиста Антона Ревнюка, гостевого вокала его дочери Варвары. И дело именно в том, как и когда отец допускает ребенка в свою музыку: вокруг полно примеров, когда ищущие броских новых идей родители затаскивают отпрысков в композиции уже со счастливым детским смехом, гулением в колыбельке, неуверенным лепетом и умилительным пением мимо нот в трехлетнем возрасте. В случае с Варварой, которая уже не первый год в музыке профессионально, всё это можно бы было сделать еще пять лет назад. Но делается это только сейчас, когда очевидная эмоциональная связь отца и дочери остается не затронутой художественными компромиссами и когда ансамбль впускает в свою музыку пусть молодого, но профессионального коллегу. Это, как говорил великий мастер микроскопических нюансов гитарист Иван Смирнов, «обертона».
Альбом LRK Trio получил название «Молитва», и в сегодняшнем странном мире это название тоже имеет свои обертона. Только ленивый не попытается хотя бы поискать в «Молитве» отсылок к тому, как всё должно бы быть и как музыка способна удержать человечество на грани. Но та молитва, которую произносят своей музыкой Евгений Лебедев, Антон Ревнюк и Игнат Кравцов, не об этом. Она не имеет прикладного характера — она высока и абстрактна; это будто бы некий метаязык, на котором нельзя говорить о сиюминутной конъюнктуре. То, что на первый взгляд может показаться в ней механистичностью, оказывается такой же болезненно универсальной, стройной и всеобъемлющей красотой, которая характерна для «математических» построений Баха. В эталонном пианизме Лебедева слышатся трепетность и оголенный нерв. Бас Антона Ревнюка обретает свой собственный, хрипловато-пробирающий, открытый и мощный голос, имеющий мало общего с обычным аккомпанементом. Барабаны Игната Кравцова оказываются не мастерски обслуженным функциональным ритмическим инструментом, а отдельным полем боя большого художника с собственными глубинами.
Да, это джаз. Но буквально на наших глазах перерастающий необходимость получать ярлыки о своей основанности на русской академической школе и классическом пианизме, о глубокой связи с лиризмом условного Чайковского и находками условного Эсбьорна Свенссона. Всё больше и больше теряет смысл то, на что надо было обращать внимание в первые годы существования ансамбля, просто чтобы снять самую грубую стружку, обосновать «неджазовую» игру Игната Кравцова ровным пульсом и электрический бас Антона Ревнюка там, где для джаза положен только контрабас. Сегодняшнее LRK Trio перешло к чему-то элитарному и порой совершенно непонятному, но тем не менее объясняющему на очень глубоком уровне те вещи, которые происходят ежедневно и с каждым.
Так и работает настоящая молитва. Никто не знает, как именно она действует, как именно ее нужно произносить, делать, готовить, обставлять. Но если в нее вкладывается полная, метафизическая искренность и самоотдача, она завораживает.
Слушать на YouTube | Яндекс.Музыка
