Конструкция HD в имени этого артиста может показаться и объективным стечением обстоятельств (об этом ниже), и вычурной пиарной отсылкой к очевидной аббревиатуре от High Definition, «высокой точности». На самом же деле всё существенно сложнее и космополитичнее. Полное имя музыканта — Фридерик Хоанг Донг, он родился в Польше, его родители — этнические вьетнамцы. А та самая «высокая точность» в его жизненной истории возникает на стадии музыкального образования, когда начинавший в качестве академического пианиста юноша несколько неожиданно решает специализироваться — сначала в Варшаве, а потом и в американском Бёркли — в звукорежиссуре. К первому сольному альбому он приходит не самой прямой дорожкой. В быстрой перемотке выглядит его путь так: классическое фортепиано, победы в международных конкурсах, именные стипендии и прочие атрибуты признания, затем — переключение на звукорежиссуру, переезд на несколько лет в Штаты, студийно-продюсерская работа, которая вынуждает расширять круг своих интересов до джаза, соула, ритм-энд-блюза и прочих импровизационных жанров. И в финале на данный момент — твердое решение строить карьеру именно в качестве современного джазового пианиста.
Классическая школа в его музыке чувствуется настолько четко, что с первых секунд альбом кажется чуть ли не тем, что сейчас принято называть неоклассикой. Однако, разобравшись за минуту с небольшим чувственно-свободным вступительным треком, который прямолинейно назван «Intro», Фридерик переходит к «Little Prince», где к инструментальному формату традиционного фортепианного трио добавляет гитару и перкуссию, и вот тут делается по-настоящему интересно. Можно даже не изучать список тех, кого он называет источниками вдохновения (это Тигран Амасян, Аарон Паркс и Авишай Коэн); их влияние в его музыке настолько очевидно, что слушатель, который научился понимать стилистику, но не умеет еще читать персональный почерк того или иного исполнителя, запросто может решить, что это и есть новый альбом того же Амасяна или Коэна. Именно так: Фридерик во многом «добирает» именно великолепной, глубокой, насыщенной звукорежиссурой, которая завораживает и заставляет отвлечься от скрупулезного анализа параллелей, пересечений и заимствований. Его партнеры настолько грамотно расставлены в звуковом балансе, что впитывание хрупких, бережных протяжных пассажей гитариста Луки де Тони интереснее, чем перебор в памяти того, где ты это уже, наверное, более или менее слышал. Причем любой сколько-то вовлеченный в современный джаз всё это наверняка найдет и вспомнит, и список не ограничится только Амасяном, Коэном и Парксом. Тот же Лука де Тони со временем заставит щелкнуть пальцами и сказать себе: вот, точно, это же было у Патрисии Барбер, это же ее Джон Маклин так делал еще на «Modern Cool»! Первые ноты, первый рифф «DeScent» — и слушатель непроизвольно вздрогнет: стоп, стоп, это же группа Пэта Мэтини образца 80-х! И, как следствие, новое озарение: так Фридерик же опасно близок еще и к тому, что всегда играл Лайл Мэйз!
Наверное, это единственный и объективно обусловленный молодостью спорный нюанс во всей работе Хоанг Донга — отношение к музыке, которую он любит, чуть перехлестывает за вдумчивую внимательность и превращается порой в осязаемое копирование и подражательство. Порой кажется, что он настолько верит в правильность и окончательность сделанного его кумирами, что кавказская и средиземноморская чувственная дрожь музыки Амасяна и Коэна стала генетическим кодом еще и для польского вьетнамца. Но есть и хорошая, даже отличная новость: Фридерику немного неуютно в этой ситуации, чувствуется, что и его пианизму, и его мышлению аранжировщика тесновато. Он отчетливо хочет, пытается и временами убедительно говорит что-то и от себя. Например, добавляет к «Spaced Out» и «Between You And Me» скрипку Матеуша Смочиньского — и при всей своей кажущейся склонности всё к той же еврейской грусти в последней композиции она встает торчком в общей драматургии и на некоторое время выводит пьесу в авангардно-академический характер, совершенно разрушив хитроумную и заковыристую ритмику. Эти нюансы всплывают в альбоме постепенно, поднимаются из глубины после нескольких прослушиваний, и в какой-то момент понимаешь, что если это и «новый Коэн», то именно новый, а не сыгранный еще раз и не «переосмысленный». В том же уже упомянутом номере «DeScent», например, совершенно логичное развитие пьесы приводит от стартового «Мэтини» к яростному и в чем-то по-детски возмущенному фортепианному негодованию в последних секундах, к широким, быстрым, агрессивно-размашистым проходам в половину клавиатуры — что не находит никаких параллелей с ранее слышанным.
Фридерик записал, если вдуматься, на редкость удачный альбом, который, образно говоря, документирует непосредственный момент отрыва ракеты от пускового стола на старте космического полета. Кто-то совсем неопытный, возможно, не поймет, чем он вообще отличается от своих героев, нашедших собственное направление в музыке и определивших собой новых поджанр. А кто-то искушенный увидит, как с самого начала творческого пути, встав на проторенную мастерами дорогу, Фридерик уже начинает забирать в сторону, в свой собственный нехоженый лес. Что характерно, и неопытный, и искушенный получат удовольствие: это прекрасно записанный, умный и эмоциональный альбом, в создании которого приняли участие действительно классные музыканты. Это дебют со всеми предсказуемыми нюансами, но это дебют, который ставит исполнителю высочайшую планку на будущее. И это дебют, который можно слушать наравне с классическими работами мастеров, лишь из вредности и профессионализма отвлекаясь на разбор мелочей.
Слушать на Bandcamp | Apple Music | YouTube Music | Deezer | Яндекс.Музыка
