То ли в преддверии грядущего юбилея Дона Черри (18 ноября 2021 года ему могло бы исполниться 85 лет), то ли просто по удивительному стечению обстоятельств в эти месяцы мир особенно часто вспоминает о великом трубаче и корнетисте. Сначала в Бруклине силами галереи Blank Forms открылась выставка, посвященная Дону Черри, его жене Моки и их жизни вместе — веселому креативному хаосу, когда между творчеством, бытом, дружбой, семьей, сценой, яслями, работой и отдыхом чаще всего не пролегало никакой демаркационной линии. К выставке же была издана 450-страничная книга об артистической паре с архивными фотографиями и воспоминаниями друзей и близких, в том числе дочери, певицы Нене Черри. А еще — опубликовано сразу два ранее не издававшихся живых альбома Дона Черри: «Summer House Sessions», записанный в 1968-м в Швеции, и «Organic Music Theatre», запись которого состоялась во Франции, на Лазурном берегу, в рамках джазового фестиваля Festival de jazz de Chateauvallon в 1972-м. Помимо этого в сентябре в Чикаго откроется еще одна большая выставка, посвященная рисункам и гобеленам Моки Черри — и ее организаторы тоже обещают издать некие раритетные записи Дона Черри.
Любопытно, что все эти проекты охватывают строго определенный период в жизни Дона Черри — тринадцать лет с 1967-го по 1980-й. Период, казалось, хорошо изученный и задокументированный биографами и, тем не менее, невероятно важный. В эти годы Черри, перебравшийся из шумного Нью-Йорка в шведскую деревенскую глушь, обретает какую-то особую внутреннюю свободу, раскованность, веру в то, что музыку можно делать с одной большой эмоцией — радостью. Напомним, что к этому моменту в послужном списке 32-летнего музыканта уже имелись строчки, автоматически причисляющие его к джазовому пантеону: годы работы в квартете Орнетта Коулмана, альбомы и туры с Джоном Колтрейном, Арчи Шеппом, Сонни Роллинзом, Альбертом Айлером и прочими главными, первыми, лучшими. И от всей этой передовой, разношерстной, извергающей авангардные идеи тусовки он практически сбегает в Европу — вслед за новообретенной супругой, шведской художницей Моникой Марьяной Карлссон, с которой он познакомился во время гастролей в Стокгольме в начале 60-х.
Вместе с Моки он организует свое собственное «Движение», подобие творческой коммуны, и каждую неделю проводит воркшопы по импровизации, дыханию, раскрытию голоса, основам восточной музыки, рассказывает о строении индийских раг и турецкой ритмической системы. Турецкая диаспора в Швеции в это время растет и набирает силу, и Черри знакомится с саксофонистом и звукорежиссером Гораном Фрезе, которого в будущем привлечет к работе над своими ключевыми альбомами. Летом 1968-го Фрезе приглашает Черри и еще семерых музыкантов — саксофонистов и ритм-секцию — к себе в летний домик на острове Вермдё, где весь день они импровизируют, фиксируя всё, чему были посвящены предыдущие репетиции и воркшопы.
Альбом «Summer House Sessions» очень хорошо передает ощущение радикальной свободы, которое искал Черри в те годы. Здесь практически нет выраженных соло и подводок к ним, нет ощутимого лидерства, нет четких мелодических элементов. Это максимально коммунальная музыка, принадлежащая всем сразу и никому в частности. Ей владеют и ее производят люди с неуемной творческой энергией и способностью жить и чувствовать в моменте. Каждый из них вливается тонкой струйкой в общий бурлящий поток, улавливая малейшие нюансы течения, — и при необходимости поднажимает или притормаживает. В первом же 23-минутном треке «Summer House Sessions Side A» становится понятно, что обозначенная радикальная свобода часто бывает неудобной, невежливой и даже болезненной: всю композицию музыканты толкаются локтями и звуками; отличить, где кто играет, практически невозможно. Потому особенно удивительно, что к финалу композиции, и особенно на «Summer House Sessions Side B», участники записи всё же приходят к общему знаменателю — турецкой фолковой теме, подхваченной на пару квадратов всеми и вдруг превращенной в балканскую плясовую. Вот этот отрезок — когда инструменты сходятся на секунду к «традиционной» мелодии и гармонии и, словно обжегшись, разбегаются в стороны, уносят по кусочку общей темы и вспоминают ее на разные лады, — пожалуй, лучший на всей пластинке. Духовой раздрай достигает высшей точки, а ударные звучат так сокрушительно плотно, что начинаешь беспокоиться за сохранность жилплощади Фрезе.
Менее ярки, но всё же интересны для истории четыре записи, озаглавленные просто «Untitled». На них Черри с подельниками имитируют щебет птиц, шорохи и перестукивания в ночных джунглях («Untitled Summer House Session 2»), уходят в абстрактные коллажи свободной импровизации, отталкиваясь от идей Коулмана и Колтрейна («Untitled Summer House Session 4»). Но по-прежнему остаются в парадигме «нет соло, нет лидера, есть здесь и сейчас» — работают без предварительных договоренностей, с отчаянным желанием сотворить что-то свежее, живое, настоящее в каждом моменте совместного творчества. Этот подход найдет продолжение и на альбоме «Organic Music Theatre», еще одной случайно обнаруженной записи, изданной Blank Forms в июне 2021-го. На ней под очарование Дона Черри попадает целая толпа зрителей, которая перемещается на сцену и распевает индийские мантры и детские песенки вслед за трубачом (редкий шанс услышать голос Дона, а не его инструмент). В дальнейшем спонтанность станет методом существования Черри, а постоянные переезды, туры, музицирование каждую свободную минуту, совместные проекты с людьми из разных уголков планеты — стилем жизни. «Summer House Sessions» как раз и дает возможность подглядеть, как этот стиль зародился.
Слушать на Bandcamp | Apple Music | YouTube Music | Deezer | Яндекс.Музыка
