Музыка Энтони Брэкстона | Джазист | Тексты

Музыка
Энтони Брэкстона

Что сближает экспериментальный, свободный джаз и современную академическую музыку? И тот, и другая часто имеют одни и те же музыкальные добродетели и ценности. Один из важных принципов организации произведений современной академической музыки (за исключением минимализма, исповедующего прямо противоположные идеи) — изменчивость: новая академическая музыка стремится к максимальной подвижности. Ничто не повторяется. Тема и мелодия, возвращаясь, трансформируются, преображаются. Более того, избегается репетитивность и в ритме: он часто становится нелинейным, лишенным регулярности. Цель этого калейдоскопа метаморфоз не в избежании монотонности — напротив, постоянные перемены могут утомить точно так же, как навязчивые повторения. Но подвижность музыкальной ткани позволяет создать живость и выразительность. Современный мир сложен и динамичен, поэтому иной раз трудно поверить в линейность и четкость его иерархических структур. Само сознание, которое повторяет контуры обитаемого мира, усложнилось и децентрализовалось, поэтому композитор, который хочет писать актуальную музыку и не возвращать в упорной ностальгии ушедшее, должен прибегать к изменчивости как принципу организации.

Свободный джаз, вырвавший импровизацию из цепких объятий стандартов и схем, стремится к подобной сложной нелинейности, непостоянству форм и элементов. И если в академической музыки переход к изменчивости связан с попыткой справиться с многовековым диктатом классических форм, то в джазе радикальная вариативность связана с попыткой преодолеть музыкальные клише, которые неизбежно возникают, когда импровизация основывается на стандартах, расхожих гармонических последовательностях и мелодических фразах.

Безусловно, между абстрактным джазом и авангардной академической музыкой есть свои отличия: «классика» нередко богаче динамическими оттенками. Пусть и более простая в отношении ритма, она чаще прибегает к переменам темпов и интенсивностей. Кроме того, академическая музыка более свободна в выборе тембров и инструментов; проще говоря, контрабас пиццикато и саксофон отнюдь не обязательные слагаемые тембрального портрета композиций.

Энтони Брэкстон — пример джазового композитора и импровизатора, создающего музыку, которая по степени сложности, нелинейности, разноплановости соответствует произведениям современной академической музыки. Его музыка настолько своеобразна, что многие люди отказываются считать его именно джазовым музыкантом, предпочитая подчеркивать родство его музыки с авангардной ветвью классической традиции, называя его сочинения «творческой музыкой» или «художественной музыкой». Брэкстон шутит: «Хотя последние 25 лет я говорю, что я не джазовый музыкант, кем же, в конечном счете, считают афроамериканца с саксофоном? Ну, конечно же, он джазовый исполнитель!»

Энтони Брэкстон иногда говорит, что его музыка маргинализирована — ей нет места в традиционном джазовом мире, но и мир contemporary classical не спешит принимать ее. Тем не менее, музыку Брэкстона невозможно упрекнуть в эклектизме: она совершенно цельна и не похожа на причудливый гибрид. Кажется, что это неоклассицизм, который черпает свой материал в какой-то неизвестной нам классической традиции, лишь отчасти напоминающей музыку от Баха до Штокхаузена.

Подход Энтони Брэкстона во многом академичен оттого, что его музыка рождается не в стремительном потоке интуиции, но является порождением сложной эстетической и музыкальной рефлексии. Брэкстон написал много работ о собственном методе сочинения, а вдобавок он еще и опытный педагог. Писал он не только для традиционных джазовых составов: среди его сочинений есть несколько композиций для симфонического оркестра и музыкального театра. Брэкстон — яркий пример углубленного в музыкальную теорию композитора, истоки творчества которого лежат в джазе. Одним из плодов его теоретической рефлексии стало избегание устойчивых, повторяющихся форм в музыке. Всё развивается, меняется, течет, и на слушателя, входящего в реку звука, набегают всё новые и новые волны. Впрочем, иногда в музыке Брэкстона в качестве опоры проскальзывает остинатный или регулярный джазовый ритм — но, скорее, как мимолетная греза, а не опора.

Его визитной карточкой стали необычные названия композиций: Брэкстон использует сложный шифр, набор букв и цифр. Часто это скрытые посвящения, имена музыкантов и друзей, но иногда смысл названий совершенно неизвестен. Такого рода тайнопись очень подходит абстрактной и необыкновенной музыке Энтони Брэкстона, которая, кажется, живописует ландшафты за пределами обычного человеческого опыта.

На технику и музыкальную манеру Брэкстона повлияли Джон Кейдж, Чарльз Мингус, Пол Дезмонд, Сесил Тэйлор и другие. Однако внимательный слушатель распознает в его музыке не только джазовые обороты, но и, скажем, элементы полифонического барочного письма или длинные, многослойные псевдобаховские мелодии, а также гармоническую пестроту и необычные лады, подобные тем, что можно обнаружить у Оливье Мессиана или Карлхайнца Штокхаузена. К музыке Штокхаузена и его радикальным организационным принципам построения музыкальной ткани Брэкстон явно неравнодушен. Американский композитор осознанно использует элементы и техники авангардной музыки: он прибегал к сериализму, сонористике, сложной графической нотации, акусматической музыке, использовал сложные модальные и атональные последовательности в качестве основы своих композиций. Иногда кажется, что его музыка — это авангардный европейский симфонизм, голову которому вскружил свободный джаз Орнетта Коулмана.

Об авторе

Юрий Виноградов

Музыкант-импровизатор, саунд-продюсер и историк философии. Ведет Telegram-канал «Механика звука». Музыка на Bandcamp: Yuri Vinogradov.

Добавить комментарий

Jazzist в соцсетях

Архивы

Свежие комментарии