23 сентября саксофонисту Джону Колтрейну могло бы исполниться 94 года. Это повод еще раз поговорить о его музыке, которая заслуженно считается одной из джазовых вершин.
Драгоценные плоды культуры иногда кажутся столь хрупкими и непрочными, что их обретение — результат случайности, удачного и ничем не гарантированного стечения обстоятельств. В декабре 1964 года Джон Колтрейн, пианист Маккой Тайнер, барабанщик Элвин Джонс и басист Джимми Гаррисон записали “A Love Supreme” (Impulse!, 1965). Был обычный зимний вечер, во время записи в студии приглушили свет, но в музыке, рожденной посреди забот и тревог (коих у Колтрейна было немало), струится восторг, радость, любовь. Это не просто музыка, но высказывание, манифест, утверждение о том, что музицирование — не просто ремесло, но любовь к миру и Богу, надежда, выраженная в звуках.
Сюита построена вокруг очень простого мотива из четырех нот, басового риффа, который выступает основой для импровизаций и вариаций. Этот простой рифф — «начало начал» — Колтрейн использует и в своем соло, начиная его с каждой из 12 нот хроматической гаммы. Так мотив становится знаком, символом; из простого человеческого устремления рождается диалог — общение с Чем-то, что не так просто осознать и назвать.
В свое время у Колтрейна были серьезные проблемы с алкоголем и наркотиками. В 1957 году его поведение и игра стали настолько неустойчивы и нестабильны, что Майлзу Дэвису, в чьем квинтете он тогда играл, пришлось указать ему на дверь. Так Колтрейн лишился работы, о которой любой музыкант мог только мечтать. Много лет спустя он скажет, что именно тогда сумел пробудиться.
Аддикт чувствует себя во власти неукротимой силы. Его жизнь подчиняется чужой воле, пароксизмам зависимости. Один из путей к относительному исцелению — самый, возможно, адаптивный — осознать свою беспомощность и вверить себя еще более могучей силе. Такой силой для Колтрейна, как и для многих других людей, терзаемых зависимостью (достаточно вспомнить «Анонимных алкоголиков» и «12 шагов»), стала вера в Бога. Ко времени записи “A Love Supreme” Колтрейн, как он сам говорил, в полной мере осознал божественное Провидение и Всемогущество, которые стали для него синонимом Высшей любви — той самой, что одушевляет каждую ноту сюиты.
“A Love Supreme” — это попытка обрести твердую почву под ногами, укрепиться в вере. Части озаглавлены, соответственно, «Признание», «Решимость», «Осуществление», «Псалом» (это слово происходит от греческого ψαλμός — хвалебная песнь). От пробуждения, личного откровения музыкант движется к примирению и благодарности. Мало-помалу музыка зажигает сердца, и в груди вспыхивает солнце.
Четвертая часть сюиты — «Псалом» — не просто музыка, но слова, обретающие музыкальное выражение. Незадолго до записи сюиты Колтрейн сочинил религиозную поэму, которая обычно печаталась в буклете пластинки. Конечно, поэт из Колтрейна совсем не такой впечатляющий, как музыкант, но эти стихи — своеобразный документ личного подвижничества, персональной веры, устремленной, к личному общению с Богом и единению с общиной.
«Я сделаю всё, чтобы быть достойным сыном Твоим,
Ведь только это имеет значение.
Спасибо, Господи.
Мир».
Альбом “A Love Supreme”, который с определенной долей условности можно окрестить авангардным, был и остается коммерчески успешным, особенно для джаза. Конечно, до продаж “Kind of Blue“ (Columbia, 1959) Майлза Дэвиса альбому далеко, но по стандартам Американской ассоциации звукозаписывающих компаний (RIAA) у него статус «золотого». Это совершенно особенная запись. Тем не менее, Колтрейн играл материал сюиты вживую лишь однажды, да и в интервью ее не упоминал. Быть может, оттого, что Высшая и самая сильная любовь требует молчания.
